Генерал-фельдмаршал князь александр иванович барятинский. Барятинский, князь александр иванович Князь барятинский

Высшая честь, которая может быть оказана русскому князю - доблестно сражаться за Россию - так считал человек, о котором пойдет речь в данной статье. Чтобы добиться этой чести он решился на поступок, понять который многие его современники не смогли. Большинство ныне живущих людей не поймут его поступок никогда - князь Александр Иванович Барятинский отказался от одного из самых крупных состояний Российской Империи ради продолжения своей военной карьеры, пика которой он достиг в 1859 году, приняв капитуляцию многолетнего предводителя повстанцев имама Шамиля.

Во все Ивановское

Князья Барятинские по преданию ведут свою родословную от гордого князя Михаила Черниговского, не покорившегося монгольским захватчикам. Фельдмаршал, появившийся на свет в мае 1815 года в имении Ивановское Курской губернии, считался Рюриковичем в двадцатом колене. Предки Александра Ивановича помимо знатности рода были людьми незаурядными и стойкими поклонниками европейского типа женской красоты. Иван Сергеевич, дед покорителя горцев, сражался с пруссаками в Семилетней войне и попал в плен под Цорндорфом, но вскоре был отпущен. В начале екатерининского правления он состоял одним из воспитателей наследника Павла Петровича и вскоре женился на голштинской принцессе, именовавшейся в России Екатериной Петровной. В приданое невесты входили и роскошные курские имения в Рыльском уезде, которые Петр Великий некогда подарил еще не изменившему гетману Мазепе. Иван Сергеевич Барятинский впоследствии стал известным дипломатом и возглавлял посольство в Париже.

Его сын Иван Иванович, отец фельдмаршала, с 13 лет служил адъютантом у Потемкина, штурмовал Варшаву в составе суворовских войск, недолго служил при дворе Павла I, после чего продолжил семейную традицию — стал дипломатом и последовательно женился на двух иностранках. Служа в Лондоне под началом графа Семена Романовича Воронцова, Барятинский обвенчался с Мэри Деттон, дочерью лорда Шерборна. Английская супруга вскоре скончалась, и в Мюнхене, куда Ивана Ивановича назначили посланником, он сочетался браком с баварской графиней Марией Келлер. Союз этот оказался прочным — за восемь лет у супругов Барятинских появилось на свет семь детей — четыре мальчика и три девочки.

Первенца Сашу повидавший мир отец не хотел видеть ни придворным, ни военным, ни дипломатом — слишком жестокие нравы царили в высших сферах. Выйдя в отставку, Иван Иванович постарался сделать из курского имения просвещенный и райский уголок — почти 20 тысяч крепостных были надежным источником дохода, а приобретенные за рубежом обширные познания в аграрном и садово-парковом деле, искусстве и музыке стали основой нового ведения хозяйства, сделавшего владения Барятинских центром хозяйственной и культурной жизни всей Курской земли.

Отец мечтал сделать из старшего сына финансиста или агронома и воспитывал его по заветам британских педагогов. Когда будущему фельдмаршалу исполнилось восемь лет, ему был подарен маленький плуг, и уроки пахоты гармонично сочетались с изучением языков и прочими премудростями солидного домашнего образования.

"Князь Б-й"

Отец умер, когда мальчику едва исполнилось десять лет. Безмятежное детство быстро закончилось — в 14 лет его отправили в московский пансион, а в 16 Барятинский избрал военную стезю. В июне 1831 года он стал юнкером кавалергардского полка, а вскоре был направлен в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, где тесно сошелся с Мишелем Лермонтовым. Проделки юных повес, включавшие в себя амурные похождения, кутежи и просто мелкое хулиганство, забавляли весь Петербург. В юношеской поэме Лермонтова "Гошпиталь" проказник Барятинский прозрачно выведен как "князь Б-й". Ему ничего не стоило на спор прожечь собственную руку до кости, список покоренных им девиц был обширен и разнообразен, а самые злые языки толковали о его намерении жениться на дочери Николая I Марии. Как-то Барятинский и его приятели сорвали народные гуляния — в разгар празднеств на Неве в строй нарядных суденышек врезался странный черный челн с черным же гробом на борту. К мистическому ужасу публики, гроб внезапно сорвался и затонул. "Разбор полетов" происходил по высочайшему повелению, и юному князю влепили пять месяцев ареста.

Было ясно, что столь беспутному и отважному молодому человеку прямая дорога на Кавказ, где в стычках с горцами "золотая молодежь" активно перевоспитывалась. В марте 1835 года 19-летний корнет Барятинский прибыл в распоряжение генерала Вельяминова, а уже через полгода мог запросто сложить буйну голову: в ожесточенном бою с горцами на побережье Черного моря — пуля пробила ему бок и навечно застряла в кости.

В Петербурге сочли перевоспитание Барятинского успешным. Его не только произвели в поручики и наградили золотой саблей "За храбрость", но и определили в свиту наследника престола.

С начала 1836 года Александр Иванович неизменно сопровождал будущего императора Александра Николаевича в поездках по России и Европе. От манер недавнего разгильдяя и бездельника не осталось и следа. Два Александра тесно сдружились, и доверительные отношения с наследником предвещали князю роскошную карьеру при дворе или на ниве дипломатии. Но сильнее Петербурга и Парижа, Лондона и Вены Барятинского манил к себе Кавказ с его романтикой, неустроенным бытом, болезнями и каждодневной опасностью для жизни.

Гроза чеченцев

Кавказская война XIX века растянулась почти на полвека — с 1817-го по 1864-й. Несомненные успехи России в Закавказье настоятельно требовали завоевания горного перешейка между Каспийским и Черным морями, и задача эта поначалу казалась простой и безусловно выполнимой. Но горцы Чечни и Дагестана почему-то не желали покориться мощи "Белого царя" и приноровились вести изнурительную партизанскую войну.

Уже великолепному полководцу Алексею Петровичу Ермолову, пытавшемуся разрешить горский вопрос еще при Александре I, стало ясно, что регулярные и внешне успешные походы в горы никакого результата не дают — стоило войскам уйти, как сопротивление разгоралось с новой силой. Ермолов советовал не торопиться и методично закрепляться на территории повстанцев: строить крепости и дороги между ними, вырубать леса, найти верных союзников среди местных жителей. Но идея покорить Кавказ киркой, лопатой и топором была с недоумением встречена в Петербурге. Понадобилось почти 20 лет после отставки Ермолова, последовавшей в 1827 году, прежде чем наместник на Кавказе Михаил Семенович Воронцов вернулся к идеям Ермолова. Бесконечная война с умным, расчетливым и изворотливым Шамилем должна была закончиться — на карту была поставлена честь империи.

Полковник Барятинский с 1845 года служил под началом Воронцова, не гнушаясь на первых порах командовать батальоном. В сентябре 1845-го в сражении близ села Анди Александр Иванович смело рвался вперед в авангарде войск, пуля пробила ему голень навылет. Отправляясь в следующем году в Европу на лечение, он по просьбе фельдмаршала Паскевича ненадолго заехал в мятежный вольный город Краков и быстро "разобрался" с восставшими было поляками.

В Петербурге Барятинский старался не появляться — лучше кровавые стычки с горцами, нежели насильный брак, пусть и по доброму совету самого императора. Князь владел более чем 15 тысячами крепостных душ и считался одним из самых завидных женихов России. Императрица Александра Федоровна и военный министр Александр Иванович Чернышев подыскали Барятинскому подходящую невесту — Марию Столыпину. Николай I с этим выбором согласился и осенью 1848 года вызвал Барятинского в столицу. Жениху к тому времени присвоили генеральский чин и назначили флигель-адъютантом. Хитрый князь, прознав об этой затее, покинул Кавказ заблаговременно, доехал до Тулы, дождавшись, когда царский курьер с предписанием благополучно проскочит мимо, а затем со спокойной душой вернулся воевать с горцами.

Но не таков был и Николай, чтобы отказаться от задуманного. По Петербургу носились слухи, что император страшно зол на князя. Его перепуганная мать написала сыну о своих тревогах. Делать нечего: как раз под самый новый 1850 год Барятинский наконец появился в Петербурге. Затем он на два дня заперся в своем дворце, а потом, повелев нагрузить сани подарками, сказал матери, что поедет поздравить маленьких племянников, детей брата Владимира. Приехав в дом к брату, Александр Иванович вместе с остальными подарками положил на зеленую лапу нарядной елки конверт из плотной бумаги и сказал: «А это тебе, братец…»

На следующий день Петербург гудел, подобно улью, — все передавали друг другу ошеломляющие подробности о содержимом конверта. Оказалось, что там находились бумаги на право владения принадлежавшим Александру Ивановичу богатейшим наследством, полученным им от отца в качестве старшего сына. Князь добровольно и с легким сердцем отказывался от всего движимого и недвижимого имущества, и в том числе от бесценного Марьинского дворца со всеми его бесчисленными сокровищами.

Себе князь взамен оговорил «100 тысяч рублей, уплату долгов в 136 тысяч рублей, ежегодную ренту в 7 000 рублей» и — это уже шутки ради — «по мере надобности на один кашемировый халат». Так, в одно мгновенье этот богатейший в России человек превратился в простого служивого, живущего на казенное жалованье. Понятно, что дело с женитьбой мгновенно расстроилось. Барятинский остался верен семейному девизу: «Бог и честь». Сам он внутренне, и не без основания, гордился этим поступком и в минуту откровенности как-то сказал знакомому: «Я самому государю не поддался. И какому государю!»

Несмотря на высочайшее неудовольствие, карьерный рост убежденного холостяка не прекратился. Воронцов высоко ценил его, и за восемь лет Барятинский проделал путь от командира батальона до начальника главного штаба русских войск на Кавказе. С воцарением Александра II препятствия к возвышению князя отпали сами собой — в 1856 году царь назначил старого друга наместником на Кавказе с неограниченными полномочиями. Без протекции монарха окончить войну с горцами едва ли удалось бы. Для Александра Ивановича это была большая честь и большая ответственность. «Трудиться буду, чтобы оправдать великую милость, счастье и великую честь для меня».

Барятинский тратил на покорение Шамиля треть военного бюджета страны, против чего категорически возражало министерство финансов. Министр иностранных дел князь Горчаков резонно полагал, что после Крымской войны эскалация боевых действий на Северном Кавказе вызовет осложнения в отношениях с Англией и Турцией. Император колебался и даже собирался одно время приостановить войну на год-два и попытаться замириться с Шамилем. Барятинскому стоило большого труда уломать Александра II не вступать с имамом в политический диалог — последствия этого шага были вполне очевидны: покорить воспрянувших духом горцев было бы практически невозможно.

Барятинский подходил к войне основательно и творчески. Противник никогда не был для него диким племенем. Александр Иванович основательно изучил обычаи местного населения и старался максимально полно использовать их для блага империи. Он в первую очередь заботился о репутации русской власти среди горцев. Победа Барятинского стала во многом следствием его устойчивой популярности. Неудивительно, что после назначения князя наместником Шамиль строго запретил распространять благожелательные слухи о русском генерале. На фоне сурового имама, которого неизменно сопровождал палач, Барятинский, путешествовавший в обществе казначеев и звонкой монеты, выглядел крайне привлекательно. В условиях, когда разворовывать средства "на восстановление Чечни" было некому, наместник щедро одаривал мирных горцев, наиболее видных из них приближал к себе, а самых воинственных использовал в имперских целях, позволяя их отрядам промышлять против воинов Шамиля. Бойцам таких вооруженных формирований долгих объяснений не требовалось — нападая на единоверцев, они рассчитывали прежде всего на богатую добычу.

Барятинский создал достаточно стройную теорию "военно-народного" управления на Кавказе. Прямое императорское правление здесь невозможно, должно править косвенными методами на основе вековых традиций. Мирные чеченцы и дагестанцы в состоянии сами поддерживать порядок на своей земле, мешать их обычаям и вере не стоит, за одним лишь исключением — Барятинский во что бы то ни стало стремился искоренить кровную месть.

Не считал нужным наместник и попусту размахивать большой русской дубинкой. Вверенные ему войска полководец тщательно оберегал от бессмысленных потерь — зимой 1857 года при занятии Аргунского ущелья погибло менее ста солдат и офицеров, а штурм Ведено в 1859-м унес жизни 36 человек — величины ничтожно малые в сравнении с кавказской мясорубкой прежних кампаний.

Как и его великие предшественники, Барятинский проявлял о солдате истинную заботу. Еще будучи командиром полка, он за свои деньги закупил в Бельгии новейшие льежские штуцера. Оснащенные двумя стволами — гладким и нарезным, а также штыком, они почти идеально подходили для кавказских условий и защищали воина в бою от непредвиденных ситуаций. Модернизировав ермоловские приемы борьбы с горцами, Александр Иванович с зимы 1856/1857 года организовал методичное наступление на Шамиля. Три отряда — Чеченский, Дагестанский и Лезгинский, атаковали с разных сторон, лишая горцев возможности эффективно маневрировать. Воевали, как завещал Ермолов, лопатой и топором, — попытки противника вступить в непосредственные боевые действия жестко пресекались. В итоге земля горела не под ногами захватчиков, а под ногами вконец растерянных воинов ислама.

Больной и слабый Шамиль, больной и сильный фельдмаршал

Барятинский управился с Кавказом за три года — 26 августа 1856 года князь был официально утвержден наместником, 25 августа 1859-го в окрестностях аула Гуниб, сидя на камне, он принял капитуляцию от неуловимого доселе Шамиля. Товарищ юности Лермонтова остался в душе романтиком и все подгадал точно — на 25 августа приходился и день именин Александра II, и покорение Кавказа в этот день доставило императору дополнительный повод для радости.

Кольцо вокруг мятежных исламистов методично сжималось. Судьбу Чечни решил блистательный штурм Ведено в начале 1859 года, когда русские войска без особых потерь управились с 12-тысячной армией Шамиля. Укрывшись в горном Дагестане, имам вынужден был с ужасом наблюдать за железной поступью "гяуров". Летняя кампания 1859 года, спланированная ближайшим соратником Барятинского Дмитрием Милютиным, длилась менее полутора месяцев и закончилась торжественным актом капитуляции близ Гуниба. Война, длившаяся к тому времени 42 года, на этом, по сути, закончилась. Борьба с горцами на Западном Кавказе имела локальный характер и успешно закончилась весной 1864 года. Александр II в письме Барятинскому от 1 мая 1864 года подчеркнул решающий вклад своего старого друга в дело покорения Кавказа: "В этом деле заслуга и слава принадлежат Вам, ведь мы обязаны успехом системе, принятой Вами, и людям Вашего выбора. Достижение данного важнейшего результата кладет конец вековой войне, стоившей нам стольких людей и денег. Так что позвольте поблагодарить Вас от всего сердца".

За успехи на Кавказе Барятинский был удостоен орденов святого Георгия 2-й степени, святого Андрея Первозванного, почетного звания шефа Кабардинского полка, наконец, генерал-фельдмаршальского чина. Приняв под свое попечительство новые территории, кавказский наместник провел в жизнь ряд мер, направленных на внедрение новых форм управления краем, развитие здесь сельского хозяйства, распространение христианства. Дальнейшее было за его преемниками.

В 1859-м князь оказался на вершине славы. Его пожаловали в фельдмаршалы, завистники на время приумолкли, но на том карьера Барятинского по сути и закончилась. Прежние раны и суровая для русского организма кавказская погода подорвали здоровье наместника. В марте 1861 года на 45-летнего покорителя Шамиля было страшно смотреть: "Левая нога совсем онемела и начала сохнуть; подагра бросилась на мочевой пузырь; совершенная бессонница чрезвычайно ослабила больного; он страшно исхудал". В таких условиях следовало спешно оставить роскошную тифлисскую жизнь восточного сатрапа и уходить на покой. В декабре 1862-го Барятинский оставил должность наместника и более никаких серьезных должностей не занимал, если не считать формальные обязанности члена Государственного совета.

Но и в это время большой жизнелюб оказался верен себе. Его отъезд с Кавказа помимо хвори был связан с большим амурным скандалом. Он влюбился в молоденькую супругу своего адъютанта Екатерину Дмитриевну Давыдову, урожденную княжну Орбелиани, увез ее от супруга, с коим имел "карикатурную дуэль" и в конце концов женился. Детей от этого брака не было. По воспоминаниям Дмитрия Милютина, "Барятинский знал свою избранницу с детства и ухаживал за ней весьма своеобразно: Он всем говорил, что занимается докончанием ее воспитания и развитием ее ума чтением серьезных книг, для чего она и проводила у него целые вечера глаз на глаз. Странные эти педагогические занятия были известны всему городу, и, разумеется, было немало о них толков".

При дворе женитьба Барятинского восторга не вызвала, и отныне от большой политики он был отлучен, несмотря на неоднократные попытки вернуть утраченное влияние. Только покоренный им имам, очарованный личностью полководца, вплоть до смерти писал ему теплые и трогательные письма, подписываясь "больной и слабый Шамиль".

Много времени проводя на лечении за границей, Александр Иванович продолжал интересоваться военными и политическими вопросами, высказывая оригинальные мнения. В связи с военными реформами 1860 — 1870-х годов он вступил в полемику с военным министром Милютиным. "Суровый воин, солдат Божьей милостью, — писал о Барятинском военный историк А.Керсновский, — он своим "внутренним оком"... угадывал беды, которые несет родной армии новый, "нестроевой", уклад жизни, чувствовал всю опасность угашения духа, осуществляемого его бывшим начальником штаба". Особенно резко фельдмаршал критиковал новую систему военного управления за ее "бюрократизм", протестовал против казавшегося ему умаления власти главнокомандующего в "Положении о полевом управлении войск в военное время" (1868 год). Военная практика рассудила этот спор в пользу Милютина.

Во время австро-прусской войны 1866 года Барятинский предложил русскому правительству план военного союза с Пруссией с целью раздела владений Австро-Венгрии, но специальный секретный комитет при Александре II отверг этот план. В связи с русско-турецкой войной 1877 — 1878 годов многие высказывались за назначение главнокомандующим русской армией Барятинского, но, чтобы не создавать афронта Милютину, Александр II предпочел вверить этот пост своему брату, великому князю Николаю Николаевичу. Барятинский с волнением следил за событиями войны, по ее окончании возмутился итогами Берлинского конгресса, предрекал новый этап борьбы европейских держав на Балканах.

25 февраля 1879 года покоритель Кавказа скончался в Женеве в возрасте 63 лет, и только две русские газеты сочли нужным сообщить об этом. По завещанию его тело было перевезено в Россию и погребено в родовом имении — селе Ивановском Курской губернии. На его надгробной доске с родовым гербом Барятинских и девизом «С Богом и честью» начертано: «Генерал фельдмаршал. Генерал адъютант князь Александр Иванович Барятинский. Род. 2 мая 1815 года. Cкончался 25 февраля 1879 года».

Происхождение

Брак оказался прочным - за восемь лет у супругов Барятинских появилось на свет семь детей - четыре мальчика и три девочки: Ольга (р.1814), Александр (р.1815), Леонилла (р.1816), Владимир (р.1817), Мария (р.1818), Анатолий (р.1821), Виктор (р.1823).

Отец обладал обширными владениями (в Курской и Харьковской губерниях у него было более 20 т. душ). Семья поселилась в Курском имении - селе Ивановском Льговского уезда, где была выстроена огромная усадьба-дворец Марьино (ныне дворцово-парковый ансамбль «Марьино»). Дворец пользовался большой известностью в России. Его даже посетил император Александр I.

Ранние годы

Александр родился в Ивановском в 1815 году. Он был старшим сыном. Получил прекрасное домашнее образование. Отец не хотел делать из сына ни военного, ни придворного, ни дипломата.

В 1825 году, когда Александру было 10 лет, князь Иван Иванович умер. Мария Федоровна тяжело перенесла смерть мужа. Когда Александру исполнилось 14, Мария Фёдоровна повезла его вместе со вторым сыном Владимиром в Москву для «усовершенствования в науках». Воспитанием обоих братьев занимался известный в то время педагог англичанин Эванс, преподававший юношам «классиков и литературу».

Военная карьера

После переезда в 1831 году в Санкт-Петербург у юноши созрело желание поступить на военную службу. Выдержав серьёзную борьбу с родными, он, при содействии императрицы Александры Фёдоровны, на 17-м году жизни поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров с зачислением юнкером в кавалергардский полк, над которым шефствовала императрица Мария Фёдоровна. В школе он учился вместе с Михаилом Лермонтовым. Обучение длилось два года.

Окончив школу, 8 ноября 1833 года произведён в корнеты с зачислением в лейб-кирасирский Наследника Цесаревича полк.

Александр вёл бурную жизнь, присущую гвардейской молодежи. Петербургский высший свет полнился слухами о любовных похождениях молодого корнета Барятинского. В разговорах о скандальных романах Барятинского все чаще стало мелькать имя дочери императора, великой княжны Марии Николаевны.

В марте 1835 года личным распоряжением Николая I Александр Барятинский был командирован на Кавказ в Кабардинский егерский полк действующей армии. С отличием участвовал в делах закубанских горцев, ранен пулей в бок. В том же году он вернулся в Петербург и по возвращении был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость».

1 января 1836 Барятинский назначен был состоять при Наследнике Цесаревиче Александре (впоследствии императоре Александре II).

Александр Барятинский был одним из друзей Жоржа Дантеса. В октябре 1836 года последний даже сватался к сестре Жоржа Марии, но получил отказ. В феврале 1837 года после роковой дуэли его сочувствие было целиком на стороне противника Пушкина. Это видно по его письму к арестованному на гауптвахте Дантесу, где, сетуя о том, что «вследствие строгости караульных офицеров» он не может больше его посещать, Барятинский заверяет его: «верьте по-прежнему моей самой искренней дружбе и Тому сочувствию, с которым относится к вам вся наша семья». Письмо подписано: «Ваш преданный друг».

С 1839 года - адъютант цесаревича Александра.

24 марта 1845 по Высочайшему повелению уже в чине полковника снова отправился на Кавказ, где продолжалась Кавказская война. После многих поражений 1840-1844 годов, Николай I и Генеральный штаб предприняли попытку одним решающим ударом сломить сопротивление кавказских горцев, прорвавшись и захватив в Терской области селение Дарго, где укрепился Шамиль.

30-летний Барятинский был назначен командовать 3-м батальоном Кабардинского егерского полка. Военный поход на Дарго начался 31 мая.

13 июня при поражении войск Шамиля близ селений Гогатль и Анди Барятинский проявил особенные отличия. Раненый пулей в голень правой ноги навылет, он остался в строю - и в награду за оказанные подвиги получил орден св. Георгия 4-й ст.

14 июня, при движении к Анди, 3-й батальон, под командованием князя Барятинского, блистательно атаковал 6-тысячное скопище горцев и выбил их, после кровопролитного боя, из завалов на высотах за рекой Годор.

6 июля 1 и 2-й батальоны находились при взятии Дарго и, участвуя затем 10 и 11 июля в отбитии транспорта, прикрывали с 13 по 20 июля отступление отряда через Ичкерийский лес.

За Даргинский поход все 3 батальона получили новые Георгиевские знамена, причём 1 и 2-й батальоны к старым надписям присоединили: «За взятие Анди 14 июня, Дарго 6 июля 1845 г.»; 3-й батальон получил надпись: «За взятие Анди 14 июня 1845 г.»

По возвращении в начале 1846 года в Петербург Барятинский для поправления расстроенного здоровья уволен убыл за границу; но проездом через Варшаву принял по поручению фельдмаршала кн. Паскевича командование над летучим отрядом, назначенным для преследования и истребления краковских мятежников. Поручение это Барятинский успешно выполнил в 5 дней.

27 февраля 1847 г., по возвращении в Россию, он был назначен командиром Кабардинского егерского полка - и затем принимал постоянное участие в военных действиях в Чечне.

6 июля 1848 года 3-й и 4-й батальоны Кабардинского егерского полка под начальством Барятинского участвовали во взятии аула Гергебиля.

23 июня 1848 года князь особенно отличился в бою при Гергебиле, за что награждён чином генерал-майора с назначением в свиту Его Императорского Величества.

В октябре 1850 года Барятинский назначен командиром Кавказской резервной гренадерской бригады; зимой следующего года участвовал в действиях Чеченского отряда, при чём близ Мезенинской поляны разбил наголову атаковавшие его превосходящие силы неприятеля. 2 апреля 1851 года Барятинский был назначен командиром 20-й пехотной дивизии и исправляющим должность начальника левого фланга Кавказской линии, - и с этим вместе открылось для него более обширное поприще для самостоятельных действий, обнаруживших вполне рельефно его блестящие дарования. Энергичный и вместе с тем систематический образ действий, которого он держался в Чечне - главной арене деятельности Шамиля, постепенное, но неуклонное движение вперед с твердым упрочением русской власти на раз занятых пространствах - все это представляло как бы новую эру в Кавказской войне.

6 января 1853 года Барятинский назначен был генерал-адъютантом, а 5 июля того же года - исправляющим должность начальника главного штаба войск на Кавказе, а вслед за тем утвержден в этой должности.

В октябре 1853 года он, из-за болезни князя Бебутова, был командирован в Александрополь для заведования действующим на турецкой границе корпусом; 24 июля 1854 года участвовал в блистательном бою при Кюрюк-Дара, за который награждён орденом св. Георгия 3-й ст. 6 июня 1855 года Барятинский назначен состоять при Его Императорском Величестве, а затем ему поручено временное командование войсками в Николаеве и окрестностях.

С 1 января 1856 года он состоял командующим гвардейским резервным пехотным корпусом, а в июле того же года назначен главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом (впоследствии наименованным Кавказской армией) и исправляющим должность кавказского наместника; в последней должности он утверждён 26 августа 1856 года по производстве в генерала от инфантерии. Вступив в управление краем, по всему пространству которого велась нескончаемая война, стоившая России огромных жертв людьми и деньгами, кн. Барятинский оказался вполне на высоте своего назначения. Единство действий, направленных к одной общей цели, неуклонная последовательность в ведении их, выбор таких сподвижников, как Д. А. Милютин и Н. И. Евдокимов, - все это увенчалось блестящими результатами. Через 3 года по назначении Барятинский наместником весь восточный Кавказ был покорен и в 1859 года неуловимый дотоле Шамиль был взят в плен.

Заслуги эти доставили кн. Барятинский орден св. Георгия 2-й ст. и св. Андрея Первозванного с мечами.

Одновременно с решительными действиями на Восточном Кавказе велась энергичная война и в западной части этого края, приведшая к покорению многих племен, живших между рр. Лабой и Белой. За новые успехи Барятинский произведен в генерал-фельдмаршалы и назначен шефом Кабардинского пех. полка. Беспрерывная боевая деятельность и труды по управлению краем совершенно расстроили здоровье и прекратили блестящую карьеру князя: 6 декабря 1862 г. он был уволен, согласно прошению, от занимаемых им должностей с оставлением членом Государственного совета.

В 1871 г. Барятинский зачислен в кирасирский Её Величества полк и назначен шефом 2-го стрелкового батальона. Германский Император также почтил заслуги Барятинского, назначив его шефом гусарского № 14 полка германской армии. Последние дни своей жизни Барятинский провёл за границей и умер в Женеве на 48-м году службы. Был женат на княжне Елизавете Дмитриевне Орбелиани (1833-1899). Имел сына Кирилла (1871-1937).

Память

В честь А.И. Барятинского были названы:

станица Барятинская - ныне станица Горячеисточненская, Чечня
улица Барятинская - центральная улица Петровск-Порта (ныне ул. Буйнакского, г. Махачкала)
улица Барятинского - ныне ул. Комсомольская, Ставрополь
улица Барятинского - ныне ул. Ленина Дербент
улица Барятинская - ул. академика А.Ализаде (быв. Фиолетова), Баку
улица Барятинская - ул. Чантурия (быв. Джорджиашвили), Тбилиси
улица Барятинская - ул. У.Димаева (быв. Дзержинского), Грозный
улица Фельдмаршальская - ул. Штыба, Владикавказ
переулок Барятинский - ныне пер. Нахимова в Одессе
железнодорожная станция Драбово-Барятинская ДрабовУкраина

Известный военный и государственный деятель царствований императоров Николая I и Александра II. Активный участник Кавказской войны 1817 - 1864 гг. Генерал-фельдмаршал (1859), генерал-адъютант (1853), почетный член Московского университета (1868). Происходил из княжеского рода Рюриковичей. Родился 2 (14).5.1815 г. в селе Ивановское Льговского уезда Курской губернии в состоятельной семье тайного советника (бывшего офицера-суворовца) князя И.И. Барятинского, бывшего чрезвычайного посланника и полномочного министра России в королевстве Бавария. Мать была дочерью графа Л.-Х. Келлера.

Получил прекрасное домашнее образование. После смерти отца отказался поступать в Московский университет, решив стать военным человеком. Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров так и не окончил «из-за плохого поведения». Военную службу начал в 1831 юнкером в Кавалергардском полку. В 1833 в 16 лет произведен в первый офицерский чин корнета с зачислением в Лейб-кирасирский полк. Служба в столице молодого офицера не прельщала и через два года он переводится на Кавказ, где шла война с «немирными» горцами. Она и стала для него «школой характеров».

В 1835 принял участие в боях, командовал казачьей сотней, был ранен на Кубани ружейной пулей в бок, после чего вернулся в Санкт-Петербург. Врачи пулю извлечь не смогли, и она оставалась в его теле до конца жизни. Был произведен в поручики и награжден Золотым оружием - саблей с надписью «За храбрость». Знатность княжеского рода обеспечила ему положение при дворе государя Николая I. В 1836 - 45 состоял в Свите (с 1839 адъютант) наследника престола цесаревича Александра Николаевича (будущего императора Александра II).

Однако Кавказская война стала главной в судьбе князя А.И. Барятинского. В 1845 он в чине полковника возвращается в горный край, получив в командование батальон Кабардинского пехотного полка в составе Отдельного Кавказского корпуса. Принимал участие в Даргинской экспедиции наместника М.С. Воронцова, отличившись при штурме Андийских высот (14.7.1845). В 1847 жалуется во флигель-адъютанты и назначается командиром Кабардинского егерского полка: обладая большим состоянием, вооружил за свой счет полк штуцерами. В 1848 за осаду аула Гергебиль и атаку неприятельского лагеря на реке Кара-Койсу производится в генерал-майоры.

В 1850 зачислен в Свиту императора Николая I, но в том же году передал майорат младшему брату, прекратил светские знакомства и вновь уехал на Кавказ, получив в командование Кавказскую гренадерскую резервную бригаду. Перед отъездом занимался глубоким изучением всего, что было связано с Кавказом.

В 1851 становится командиром пехотной дивизии и начальником левого фланга Кавказской укрепленной линии. Через год жалуется в генерал-лейтенанты. Провел ряд успешных экспедиций в Чечне, разгромил войска наиба Талгика. Действия генерала князя А.И. Барятинского носили активный наступательный характер и благодаря ведению тщательной разведки и применению скрытых обходов мест сосредоточения противника сопровождались небольшими людскими потерями. Получил большую личную популярность среди кавказских войск, проявляя личную храбрость, умение командовать войсками в экспедициях и боях и заботу о подчиненных, нижних чинах и офицерах. После покорения Чечни организовал там военно-народное управление, стремясь наладить мирную жизнь в крае. Занимался созданием дагестанской и иной иррегулярной конной милиции.

В ходе Крымской (Восточной) войны 1853 - 1856 занимал пост начальника Главного штаба русских войск на Кавказе, участвовал в организации боевых действий против Турции. Отличился в сражении при Кюрюк-Дара (1854), в котором полному разгрому подверглись главные силы Анатолийской армии (60 тысяч человек, 64 орудия) сераскира Мустафы Зариф-паши (английский советник генерал Р.Гюйон). Разбитые в сражении турки отступили к крепости Карс, потеряв 10 тысяч человек и 15 орудий. После сражения при Кюрюк-Дара Анатолийская армия в Закавказье до конца войны потеряла значение как боевая сила. Эта победа стала первой значительной викторией русского оружия в Крымской войне

В 1856 был назначен командиром Гвардейского пехотного корпуса, но уже в июле этого года вновь оказался на Юге России, став во главе Отдельного Кавказского корпуса и царским наместником на Кавказе со ставкой в Тифлисе (Тбилиси). Был произведен в генералы от инфантерии. С декабря 1857 года - главнокомандующий Кавказской армией.

Кавказские войска встретили возвращение князя А.И. Барятинского с большим энтузиазмом, памятуя его прошлые боевые заслуги. Свою деятельность по завершению войны против имамата Шамиля наместник Его Императорского Величества начал с немногословного, но многозначительного приказа войскам:

«Воины Кавказа!

Смотря на вас и дивясь вам, я вырос и возмужал. От вас и ради вас я осчастливен назначением быть вождем вашим, и трудиться буду, чтобы оправдать такую милость, счастье и великую для меня честь.

Да поможет нам Бог во всех предприятиях на славу Государя».

Предпринял энергичные наступательные действия в Дагестане и Чечне, в результате которых нанес решительное поражение силам имама Шамиля. Совместно с начальником штаба армии генералом Д.А. Милютиным разработал новый план ведения Кавказской войны, состоявший в организации систематического продвижения войск от рубежа к рубежу с прочным закреплением за собой занятых горных территорий. Ближайшим помощником наместника стал боевой генерал Н.И. Евдокимов, командовавший левым крылом Кавказской укрепленной линии.

Знание Кавказа во многом помогло царскому наместнику в деле «замирения» горного края. Барятинский проводил дружелюбную политику с мирными горцами, не останавливаясь перед подкупом местной знати. Тем самым он укреплял свои позиции и ослаблял противника. Современник писал:

«Шамиля всегда сопровождал палач, а Барятинского - казначей, который тут же награждал отличившихся главарей и предводителей золотом и драгоценными камнями».

С именем князя А.И. Барятинского связано окончание Кавказской войны в восточной части Северного Кавказа и ликвидация имамата, в котором с середины 50-х годов углубился внутренний кризис. Царский наместник умело проводил политику по изоляции Шамиля, сумев сломить сопротивление его главных сил. Барятинский правильно понял, что путь покорения нагорного Дагестана лежит через Чечню. К осени 1858 русскими войсками были заняты Малая и Большая Чечня. Одновременно удар по имамату наносился и со стороны Закавказья, от Лезгинской укрепленной линии.

К началу 1859 русские войска, наступая с трех направлений, достигли высокогорья Дагестана. Князь Барятинский лично возглавил экспедицию в Аргунское ущелье, разбив там Шамиля. Имам бежал в чеченский аул Ведено, пытаясь закрепиться, но к тому времени многие его соратники уже изменили своему вождю. Многие горные области отказали в доверии своему недавнему воастителю.

В ходе последовательно и успешно проводимых наступательных операциях в высокогорье в апреле 1859 пала последняя резиденция имама - аул Ведено. Имам с 400 верными мюридами (по другим данным - 600 человек при 4 орудиях) укрепился в ауле Гуниб, который 25.8.1859 был взят штурмом. Шамиль сдался в плен А.И. Барятинскому: он был сломлен отказом сыновей сражаться дальше. Имам вместе с семьей был отправлен с Кавказа на жительство в Калугу, что гарантировало бывшему правителю личную безопасность.

В западной части Северного Кавказа 20.11.1859 капитулировали основные силы черкесов (около 2 тысяч человек) во главе с Мухаммедом-Эмином, хотя на Черноморском побережье часть горцев (шапсуги, убыхи, натухайцы, абадзехи и другие) еще продолжала оказывать сопротивление русским войскам. Но это были уже последние всплески долгой Кавказской войны, которая угасала в Черкесии.

Историк С.Ф. Платонов писал: «Когда наместник Кавказа, князь А.И. Барятинский, начал (1857) систематическое наступление против Шамиля в горы Дагестана, многие приверженцы стали покидать Шамиля и население некоторых аулов легко подчинилось русским. В три года князю Барятинскому удалось покорить весь Восточный Кавказ (от Военно-Грузинской дороги до Каспийского моря). Геройское сопротивление Шамиля было сломлено… Оставалось еще замирить западный Кавказ, прилегающий к Черному морю. Русские войска кольцом охватили области «немирных черкесов» и вытеснили жителей мятежных аулов из гор на равнину и морской берег…»

Барятинский с триумфом вернулся из Горного Дагестана в столицу наместничества Тифлис. По кавказским войскам был объявлен лаконичный приказ: «Гуниб взят. Шамиль в плену. Поздравляю Кавказскую армию».

За победное окончание Кавказской войны князь А.И. Барятинский в 1859 был пожалован в генерал-фельдмаршалы, удостоился высшей орденской награды Российской империи - Святого апостола Андрея Первозванного и звания почетного шефа Кабардинского полка. Кавказские войска считали, по выражению современником, фельдмаршальский жезл своего главнокомандующего «наградой всему Кавказу».

В последующем он занялся военно-административным устройством края - Северного Кавказа и Закавказья, новых территорий, присоединенных к Российской империи. Его политика в наместничестве находила одобрение у императора Александра I. Руководил подавлением в ряде мест выступлений горцев и волнений казаков Черноморского казачьего войска. Являлся одним из инициаторов разделения в 1860 Кавказского линейного казачьего войска на два - Терское и Кубанское. В состав последнего вошло Черноморское казачье войско. Мирная жизнь приходила в места, по которым несколько десятилетий «прокатывалась» война.

В мае 1860 из-за расстроенного здоровья генерал-фельдмаршал князь А.И. Барятинский расстался с Кавказом, уехав в отпуск. В том же году был назначен членом Государственного совета Российской империи. С 1862 в отставке с должности царского наместника, проведя большую часть оставшейся жизни за границей, не теряя, однако, там связей с Отечеством.

Участвовал в рассмотрении важных государственных дел. Выступал против отдельных сторон военных реформ 60-70 годов, проводимых главой Военного ведомства Д.А. Милютиным. Особенно резко критиковал новую систему военного управления за ее «бюрократизм»; протестовал против казавшегося ему умаления власти главнокомандующего в «Положении о полевом управлении войск в военное время» (1868).

Во время Австро-прусской войны 1866 (симпатии России в ней были на стороне Берлина) предложил государю план военного союза с Пруссией с целью раздела «лоскутной» Австро-Венгерской империи. Речь шла о славянских землях. Но специально созданный при императоре Александре II секретный Особый комитет на своем заседании в Царском Селе отверг этот достаточно авантюрный план.

С началом Русско-турецкой войны 1878-79 за освобождение славянской православной Болгарии от османского ига многие высказывались за то, чтобы пост главнокомандующего был отдан генерал-фельдмаршалу Барятинскому. Но император предпочел вверить этот пост, не без колебаний, великому князю Николаю Николаевичу-старшему. Князь же был вызван в Санкт-Петербург для обсуждения плана возможных военных действий.

Умер «победитель Шамиля» генерал-фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский 25.2 (10.3) 1879 в швейцарском городе Женеве, куда он прибыл для лечения, в возрасте 63 лет. По завещанию его был похоронен в родовом имении - селе Ивановское на Курской земле.

По указу благодарного самодержца Александра II Русская Императорская армия три дня носила траур по своему прославленному кавказскому полководцу «в ознаменование памяти и доблестным заслугам его Престолу и Отечеству».

Награжден орденами Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Белого Орла, Св. Владимира 2-й, 3-й и 4-й ст., Св. Анны 1-й, 2-й и 3-й ст., Св. Георгия 2-й, 3-й и 4-й ст., Золотым оружием, рядом иностранных орденов.

Материал подготовлен
в Научно-исследовательском институте
военной истории ВАГШ ВС РФ

В богатой войнами русской истории было много полководцев, чьи деяния во славу России достойны благодарной памяти потомков. Но этой памяти хватает далеко не на всех. Даже когда дело касается Великой Отечественной войны, россияне способны назвать в лучшем случае 5-7 имён советских полководцев. Что уж говорить о событиях XIX века, из которых наши соотечественники твёрдо помнят лишь фельдмаршала Кутузова ?

Александр Иванович Барятинский как раз из числа тех военачальников, имена которых широкой публике ничего не говорят. А ведь именно ему удалось решить одну из сложнейших военно-политических задач в русской истории, победоносно завершив растянувшуюся на несколько десятилетий Кавказскую войну.

Древний княжеский род Барятинских происходил от черниговский князей. Предок Александра Барятинского, князь Михаил Черниговский , находясь в ставке у Батыя , отказался поклониться языческим идолам, за что был казнён. За верность православной вере Михаил Черниговский был впоследствии канонизирован.

Александр Барятинский пошёл в великого предка — он готов был отстаивать то, во что верил, невзирая ни на гнев сильных мира сего, ни на угрозу собственной жизни.

Императорский «блат»

Он родился 14 мая 1815 года в семье князя Ивана Ивановича Барятинского, военного и дипломата , одного из самых состоятельных людей в России, владельца множества имений и 35 тысяч крепостных душ. Саша, старший сын Ивана Барятинского, родился в Льговском уезде Курской губернии, где его отец выстроил огромную усадьбу-дворец, слава о которой гремела по всей России.

Князь Иван Барятинский не хотел для сына ни военной, ни придворной карьеры, собираясь сделать из него финансиста или агронома. Для воспитания Саши были наняты английские педагоги, он получал лучшее домашнее образование, которое было возможно на тот момент, а с восьми лет отец начал учить его пахать землю, для чего князь приобрёл сыну маленький плуг.

Жизнь Саши коренным образом изменилась в 10 лет, когда умер отец. Мать, оставшаяся с семью детьми на руках, уже не могла поддерживать прежние намерения покойного мужа в воспитании первенца. В 14 лет Александра отправили в московский пансион, а после переезда в 1831 году он решает наперекор мечтам отца всё-таки стать военным.

Родные не одобряли намерений Александра, но он получил поддержку от императорской четы. Николай I и его жена Александра Фёдоровна , тепло относившиеся к отцу Александра, посодействовали поступлению отпрыска знатного рода в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров с зачислением юнкером в Кавалергардский полк.

Приятель Лермонтова покушался на честь дочери Николая I

Не исключено, что вскоре император пожалел об оказанной молодому князю Барятинскому милости. Во время обучения Александр был участником всех мыслимых и немыслимых кутежей и хулиганских проделок. Особенно часто князь Барятинский веселился в компании своего закадычного друга, который был на год старше. Друга звали Михаил Лермонтов .

Поэт запечатлел образ друга Саши в поэме «Гошпиталь», выведя его под именем «князь Б-й». О проделках «князя Б-го» говорил весь Петербург. Говорили даже о том, что любвеобильный юноша положил глаз на дочь императора, великую княжну Марию Николаевну .

Терпение императора лопнуло после того, как Александр Барятинский с друзьями устроил переполох на народных гуляниях в столице — в разгар празднеств на Неве в строй нарядных судёнышек врезался странный чёрный челн с чёрным же гробом на борту.

После этого заплыва император лично «выписал» молодому князю пять месяцев ареста, после чего Александра Барятинского отправили перевоспитываться на Кавказ в Кабардинский егерский полк действующей армии.

Адъютант цесаревича, друг Дантеса

Кутила и дамский угодник на Кавказе продемонстрировал удаль совсем иного рода — он отличился в боях, был ранен, зарекомендовал себя с наилучшей стороны и по возвращении в Петербург был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость».

Николай I настолько остался доволен переменой, произошедшей в молодом князе, что назначил его состоять при наследнике престола цесаревиче Александре, будущем императоре Александре II .

Место при цесаревиче было, возможно, наиболее перспективным в империи, с точки зрения карьеры, тем более что два Саши быстро сдружились. Но князь Барятинский, однажды побывав на Кавказе, влюбился в этот край и мечтал отправиться туда вновь.

Во время пребывания при персоне цесаревича судьба князя Барятинского вновь пересеклась с историей русской поэзии. Дело в том, что близким другом князя оказался не кто иной, как Жорж Дантес. И когда после роковой дуэли Россия оплакивала великого поэта, Барятинский слал письма утешения и поддержки Дантесу, сидевшему на гауптвахте. Эту дружбу поклонники Пушкина много раз припоминали князю Барятинскому.

В 1845 году 30-летний Александр Барятинский, в качестве адъютанта цесаревича дослужившийся до чина полковника, по высочайшему повелению отправляется на Кавказ, где дела русской армии в ту пору шли неважно.

Я на тебе никогда не женюсь...

Возглавив 3-й батальон Кабардинского егерского полка, он участвует в Даргинском походе.

13 июня 1845 при поражении войск Шамиля близ селений Гогатль и Анди Барятинский проявил особенные отличия. Раненый пулей в голень правой ноги навылет, он остался в строю — и в награду за совершённые подвиги получил орден Святого Георгия 4-й степени.

14 июня при движении к Анди 3-й батальон под командованием князя Барятинского блистательно атаковал 6-тысячный отряд горцев и выбил их после кровопролитного боя из завалов на высотах за рекой Годор.

После взятия Дарго в начале 1846 князя Барятинского отправляют на лечение за границу, но проездом через Варшаву он принял по поручению фельдмаршала князя Паскевича командование над летучим отрядом, назначенным для преследования и истребления краковских мятежников. Поручение это Барятинский успешно выполнил за пять дней.

В начале 1847 года князь Александр Барятинский назначен командиром Кабардинского егерского полка, с которым участвует в боевых действиях.

В Петербург князь наведывается крайне редко, ибо там над ним повисла угроза совсем иного рода. Александр Барятинский категорически не хотел связывать себя узами брака, но монаршья чета, некогда устроившая его военную карьеру, теперь намеревалась женить его.

Одному из самых завидных женихов России подобрали соответствующую невесту — Марию Столыпину .

Барятинский, как мог, уклонялся от брака, ссылаясь то на бои, то на неотложные дела. Однако в 1850 году император жёстко потребовал от князя покориться его воле. Пошли слухи о возможной опале, и мать Александра стала умолять сына подчиниться.

Казалось бы, князю Барятинскому ничего не оставалось, как жениться. Но Александр нашёл выход — приехав в гости к брату Владимиру, который к тому времени уже обзавёлся семьёй, он вручил ему подарок в виде запечатанного конверта. В конверте была дарственная на все земли и поместья, доставшиеся ему от отца. И завидный жених в одночасье стал простым служакой, без богатств и крепостных душ.

Специалист по Кавказу

В итоге брак расстроился, а император выразил высочайшее неудовольствие. Тем не менее на военной карьере Барятинского это не отразилось никак — в 1853 году он дослужился до звания генерал-адъютанта и начальника главного штаба русских войск на Кавказе.

Взошедший на русский престол новый император Александр II получил в наследство от отца массу государственных проблем, среди которых одной из самых болезненных была растянувшаяся на десятилетия Кавказская война. Поставить в ней точку новый император поручил своему другу и бывшему адъютанту. В июле 1856 года князь Барятинский был назначен главнокомандующим русской армией на Кавказе, а в августе того же года получил чин генерала от инфантерии и пост наместника на Кавказе.

Барятинский, в отличие от многих других русских военачальников на Кавказе, считал, что необходимо решать вопрос не только силой оружия, но и, так сказать, экономическими рычагами.

Новый наместник финансово поощрял стремление горцев к мирной жизни, охотно брал на русскую службу самых воинственных, но готовых служить русскому царю.

Барятинский полагал, что горцы вполне способны жить в Российской империи, опираясь на внутреннее самоуправление. При этом князь был непримирим к некоторым обычаям, которые полагал необходимым искоренить — в частности, кровную месть.

Меньше стрельбы, больше денег

Уважение к менее кровавым горским обычаям, глубокое знание менталитета горцев позволили Барятинскому завоевать доверие и уважение даже среди противников. Популярность князя стала беспокоить даже самого Шамиля, поскольку вместе с этим процессом происходило падение его собственной популярности.

Барятинский отказался от карательных походов, неизбежно приводивших к большим потерям, успешно отражая набеги горцев с опорой на многочисленные крепости. Он следил за тем, чтобы у его солдат было лучшее обмундирование и вооружение, что опять-таки вело к сокращению жертв. Осуществляя военные операции, он стремился добиться максимально возможного перевеса в живой силе, дабы сделать сопротивление противника бессмысленным.

Тактика Барятинского дорого стоила — кавказские расходы съедали треть военного бюджета страны. Против него ополчились финансисты и дипломаты — первые требовали сокращения расходов, вторые — снижения военной активности переговоров с Шамилем, дабы избежать нового ухудшения отношений с Францией и Англией, поскольку положение России на международной арене после поражения в Крымской войне было чрезвычайно шатким.

Князь Барятинский стоял на своём — «кавказский вопрос» надо закрывать сейчас, и иного способа сделать это нет. Сэкономив сегодня, полагал кавказский наместник, мы потеряем завтра ещё больше денег и солдатских жизней.

Александр II остался на стороне князя Барятинского, предоставив ему карт-бланш на действия.

Князь Барятинский Александр Иванович. Фото: Commons.wikimedia.org

Тактика «удушения»

С 1856 года три больших русских отряда — Чеченский, Дагестанский и Лезгинский — стали давить на горцев с трёх направлений, лишая верную Шамилю армию манёвра и неуклонно уменьшая контролируемую горцами территорию.

Русские солдаты вырубали леса и строили новые укрепления. Эта неторопливая и методичная тактика заставляла сторонников Шамиля забираться всё выше в горы.

В 1858 году русские закрепились в Аргунском ущелье, создав там новые мощные укрепления — Аргунское и Евдокимовское.

Шамиль чувствовал, как князь Барятинский сжимает кольцо окружения, «удушая» противника. Все его попытки изменить ситуацию не привели к успеху.

Шамиль отступил в аул Ведено, который был осаждён русской армией в конце декабря 1858 года. После трёхмесячной осады 1 апреля 1859 года русская армия пошла на штурм Ведено. После 18-часового артобстрела русские войска заставили горцев покинуть аул.

При занятии Ведено было обнаружено около полусотни трупов бойцов Шамиля, русская армия потеряла убитыми девять солдат. Шамиль лишился своей резиденции, которую контролировал 14 лет.

К середине июня 1859 года на территории Чечни были подавлены последние очаги сопротивления. Шамиль с оставшимися верными ему воинами отступил в дагестанский аул Гуниб.

Звёздный час в Гунибе

В августе 1859 года 16-тысячная русская группировка блокировала аул, в котором оставалось около 400 сторонников Шамиля.

Князь Барятинский вёл с Шамилем переговоры о капитуляции, однако имам лишь тянул время, рассчитывая продержаться до холодов, когда русские вынуждены будут отступить.

На рассвете 25 августа штурмовая группа Апшеронского полка захватила плацдарм на южной окраине аула. Спустя несколько часов на его восточной окраине закрепились части Ширванского полка. В боях на окраинах были убиты большинство сторонников Шамиля, и к 9 часам утра под контролем верных ему воинов оставались лишь несколько построек в Гунибе.

Около полудня князь Барятинский вновь предложил Шамилю сдаться. На сей раз тот был не столь категоричен. Около четырёх часов пополудни наступил исторический момент — Шамиль вышел из своего укрытия к русским войскам.

Князь Барятинский ожидал его, сидя на камне в окружении горцев, присягнувших России. Командующий упрекнул Шамиля в том, что тот не принял предложений о сдаче ещё до штурма. Имам ответил, что во имя своей цели и своих приверженцев должен был сдаться тогда только, когда не останется никакой надежды на успех. Барятинский подтвердил гарантии безопасности самому Шамилю и членам его семьи. Также он сообщил, что Шамилю придётся отправиться в Петербург для ожидания дальнейшего решения императора о его судьбе. Вслед за этим Шамиль был сопровождён в военный лагерь на Кегерских высотах, откуда должен был отправиться вглубь России.

Пленение Шамиля стало ключевым моментом в истории Кавказской войны и вершиной карьеры Александра Ивановича Барятинского.

Благодарный пленник

Война на Кавказе продлится ещё пять лет, однако продолжавшие сопротивление горцы, лишённые главной объединяющей фигуры, оказались не в состоянии противостоять отлично вооружённой, хорошо подготовленной и накопившей бесценный опыт русской армии.

Александр Барятинский был произведён в фельдмаршалы, награждён орденами Святого Георгия II степени и Святого Андрея Первозванного с мечами. Но эта победа досталась князю дорогой ценой. 45-летнего военачальника мучили старые раны, он страдал целым букетом болезней, и в 1862 году по состоянию здоровья Александр Иванович Барятинский вынужден был уйти в отставку.

Победитель Шамиля и покоритель Кавказа очень скоро оказался в тени. Забавно, но тёплые дружеские письма до последних своих дней писал ему... Шамиль, вполне освоившийся в роли почётного пленника русского царя и теперь выражавший искреннюю симпатию к одолевшему его генералу.

Барятинский продолжал следить за международной обстановкой, за процессами, происходившими в русской армии, в письмах вносил немало интересных предложений, которые, однако, оставались невостребованными.

Последние дни своей жизни до срока состарившийся военачальник провёл за рубежом. Александр Иванович Барятинский умер в Женеве 9 марта 1879 года в возрасте 63 лет.

По завещанию, его тело было перевезено в Россию и погребено в его родовом имении, в селе Ивановском Курской губернии.

К нязь Александр Иванович Барятинский (2 (14) мая 1815, село Ивановское Льговского уезда Курской губернии - 25 февраля (9 марта) 1879, Женева) - русский государственный и военный деятель, генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант, член Государственного совета, почётный член Николаевской военной академии Генерального штаба.

Князь Александр Иванович Барятинский принадлежал к старинному и знаменитому роду, был Рюриковичем в двадцатом колене. Его отец, владея богатым имением Ивановским Курской губернии, увлекался сельским хозяйством и не хотел делать из сына ни военного, ни придворного. В 1825 г. император Александр I по пути в Таганрог посетил Ивановское и беседовал с 10-летним Александром, потерявшим незадолго до этого отца. Семья Барятинских вскоре переехала в Петербург, и к 16-ти годам у юноши созрело желание поступить на военную службу. Выдержав борьбу с родными, он определился в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров с зачислением в Кавалергардский полк. Так началась его военная карьера, продолжавшаяся более тридцати лет.

В первые годы своей офицерской службы Барятинский вел рассеянный и легкомысленный образ жизни, чем навлек на себя неудовольствие Николая I. Вскоре он отправился на Кавказ - тогдашнюю "школу характеров". Одним из первых дел, в которых участвовал на Кавказе Барятинский, была экспедиция генерала Вельяминова в верховья реки Абим (1835 г.). В одном из боев во главе сотни казаков молодой офицер бросился в атаку, обратил противника в бегство, но получил ранение пулей в правый бок; она оставалась там до конца его жизни. За этот бой Александр Иванович был награжден золотой саблей с надписью: "За храбрость".

После лечения в Петербурге Барятинский 1 января 1836 г. получил назначение состоять при наследнике великом князе Александре Николаевиче (будущем Александре II). Во время трехлетнего путешествия с ним в Западную Европу он старался пополнить свое образование, собрал богатую библиотеку.

Тяготясь светской жизнью, Барятинский в 1845 г., уже в чине полковника, вновь направился на Кавказ. Командуя батальоном Кабардинского полка, он принял участие в Даргинской экспедиции против Шамиля. Доблестно проявил себя в ожесточенной схватке при занятии Андийских высот, вызвав восхищение главнокомандующего князя Воронцова. Наградой ему за этот бой, в котором Барятинский вновь был ранен, стал орден святого Георгия 4-й степени. Лечился он в Петербурге, но Кавказ произвел на него столь сильное впечатление, что князь твердо решил туда вернуться.

В 1847 г. Александр Иванович был назначен командиром ставшего ему родным Кабардинского полка. 23 июня 1848 г. полк отличился в бою при Гергебиле, за что Барятинский был удостоен чина генерал-майора с зачислением в свиту его императорского величества. Как полковой командир, он был весьма требователен и строг, вникал во все мелочи быта солдат и офицеров, не жалел тратить на полки его вооружение свои собственные средства. Его квартира сделалась вторым штабом полка. Участвуя с подчиненными в боях, Александр Иванович находил время изучать историю Кавказа, подготовил для Воронцова ряд докладов военно-стратегического и административного характера.

В начале 1850 г. Барятинский подвергся немилости Николая I, не пожелав жениться на предназначавшейся ему царем М.Столыпиной. Отчисленный от командования полком, "богатый жених" решил обезопасить себя на будущее и передал свои права на владение значительной собственностью младшему брату. Князь ограничил свои светские знакомства, намеренно "опростился" и много времени посвящал изучению вопросов, относящихся к Кавказу, обдумывая способы его окончательного покорения.

В конце 1850 г. Барятинский был назначен командиром Кавказской гренадерской бригады, а зимой следующего года - начальником левого фланга Кавказской укрепленной линии. В 1851 - 1853 гг. он провел две экспедиции против Большой Чечни - главного района действий Шамиля, затратив на их организацию немало сил и энергии. Операции носили резко выраженный наступательный характер. Русские войска впервые за много лет прошли через всю Большую Чечню, оставшуюся после этого похода неприступной лишь с востока благодаря крутому и лесистому Качкалыкскому хребту. Операции отличались малыми потерями в людях, что обеспечивалось хорошей разведкой и умелой организацией боевых действий, сопровождались проложением новых дорог и лесных просек, организацией административного управления замиренными аулами. В 1853 г. Александр Иванович с согласия Воронцова был выдвинут на должность начальника главного штаба русских войск на Кавказе и пожалован в генерал-адъютанты.

Крымская война 1853 - 1856 гг. потребовала переноса усилий русских кавказских войск на борьбу с Турцией. Действуя с корпусом на турецкой границе, Барятинский участвовал в поражении османов под Кюрюк-Дара, был награжден орденом святого Георгия 3-й степени (1854 г.). Не ужившись с новым главнокомандующим русскими войсками на Кавказе - Н.Муравьевым, Александр Иванович на время покинул Кавказ - командовал войсками в Николаеве, затем гвардейским резервным корпусом. В июле 1856 г. Александр II, сменивший на престоле отца и высоко ценивший Барятинского, назначил его главнокомандующим и наместником на Кавказ с производством в генералы от инфантерии. С этого момента Александр Иванович получил возможность, действуя со всей энергией, завершить многолетнюю эпопею борьбы России за этот край.

Неизвестный художник. Барятинский А.И.

При вступлении в должность Барятинский в своем приказе обратился к войскам: "Воины Кавказа! Смотря на вас и дивясь вам, я вырос и возмужал. От вас и ради вас я осчастливлен назначением быть вождем вашим, и трудиться буду, чтобы оправдать такую милость, счастье и великую для меня честь. Да поможет нам Бог во всех предприятиях на славу Государя".

Вступив в управление краем, по всему пространству которого велась нескончаемая борьба, стоившая России огромных жертв людьми и средствами, князь Барятинский поставил перед собой цель завершить успокоение Кавказа. Кроме того, необходимо было покончить с посягательствами на Кавказ со стороны Англии, Персии и Турции, несших горцам угрозу порабощения. Ближайшим помощником главнокомандующего стали Д.Милютин (начальник главного штаба Кавказского корпуса) и Н.Евдокимов (начальник левого крыла Кавказской линии). При активном участии Милютина (будущего военного министра России) был разработан план боевых действий на Восточном Кавказе против Шамиля. Со стороны Лезгинской линии предполагалось блокировать отряды горцев, шедшие на помощь Шамилю. Действия на Западном Кавказе признавались второстепенными. В соответствии с этой программой начались целеустремленные и методичные операции.

Главнокомандующий неоднократно объезжал действовавшие на Восточном Кавказе войска, внося коррективы в план наступления против Шамиля, придавая энергию подчиненным начальникам и войскам. Для воздействия на горцев эти объезды сопровождались блеском, пышностью и щедростью, внушавшими уважение к представителю русского царя. К осени 1858 г. русские полки достигли больших успехов. Большая и Малая Чечня были заняты, и Шамиль вынужден был укрыться в Дагестане. Вскоре с трех сторон на Дагестан началось наступление, и в августе следующего года под личным руководством Барятинского у аула Гуниб разыгрался последний акт борьбы с Шамилем. О его результатах главнокомандующий известил в своем приказе: "Гуниб взят. Шамиль в плену. Поздравляю Кавказскую армию". В 1860 г. власть России утвердилась и на Западном Кавказе.

Теодор Горшельт, 1863 г. "Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем А.И.Барятинским 25 августа 1859 года"

А. Д. Кившенко. «Сдача Шамиля князю Барятинскому. 1859 год». 1880

По увольнении он стал членом Государственного совета, сохранил расположение к себе царя. Много времени проводя на лечении за границей, Александр Иванович продолжал интересоваться военными и политическими вопросами, высказывая оригинальные мнения. В связи с военными реформами 1860 - 1870-х гг. он вступил в полемику с военным министром Милютиным. "Суровый воин, солдат Божьей милостью, - писал о Барятинском военный историк А.Керсновский, - он своим "внутренним оком"... угадывал беды, которые несет родной армии новый, "нестроевой", уклад жизни, чувствовал всю опасность угашения духа, осуществляемого его бывшим начальником штаба". Особенно резко фельдмаршал критиковал новую систему военного управления за ее "бюрократизм", протестовал против казавшегося ему умаления власти главнокомандующего в "Положении о полевом управлении войск в военное время" (1868 г.). Военная практика рассудила этот спор в пользу Милютина.

Во время австро-прусской войны 1866 г. Барятинский предложил русскому правительству план военного союза с Пруссией с целью раздела владений Австро-Венгрии, но специальный секретный комитет при Александре II отверг этот план. В связи с русско-турецкой войной 1877 - 1878 гг. многие высказывались за назначение главнокомандующим русской армией Барятинского, но, чтобы не создавать афронта Милютину, Александр II предпочел вверить этот пост своему брату, великому князю Николаю Николаевичу. Барятинский с волнением следил за событиями войны, по ее окончании возмутился итогами Берлинского конгресса, предрекал новый этап борьбы европейских держав на Балканах. 25 февраля 1879 г. князь Александр Иванович умер в Женеве в возрасте 63-х лет. По завещанию его тело было перевезено в Россию и погребено в родовом имении - селе Ивановском Курской губернии.